Беспорядок 

под небом из детства

Город подавился бумагой и электричеством. На дверях старых домов висят старые, оборванные объявления. Скучные листки, которые состарились уже тогда, когда их наклеивали.

А я иду. Отворачиваюсь от бежевых лиц, возвращаюсь в город разжеванного подорожника, сбитых коленей и раскрытых чердаков. Отвлекают огромные рекламные взгляды. Они обволакивают сердце, как валидол. Поддельный глянец вдоль дорог и натуральная пыль на зубах. Львы, львицы. Светские хроники… Это что, и есть свет? Тогда я лучше побуду в темноте.

Улицы полны. Люди-мебель. Их не стесняются. При них выясняют отношения и гадят. Одни на глазах других. Брань и косметика, алкогольный перегар и цветы.

Квартал заканчивается. А дальше – небо. Высокое, предосеннее, пронзительное. Такое же, как тогда. Оно помнит, как гудели детские ноги от доброй, понятной усталости дня.

Ритм современного города? Это насмешка над жизнью. В этой толчее нетрудно жить, можно свободно успевать всё. Только не нужно задумываться над этим. А зачем? Ведь если окажется, что из всех этих дел для тебя важна лишь четверть, захочется ли жить так дальше? И что же, всё менять? Это труд, тяжелый и раздражающий.

И кто посмел бы сравнить эту истерику дел с настоящим детским бегом жизни, когда лето пролетает за неделю, а не сделана даже половина того, что задумано? Не покорена самая запретная вершина дерева и самый глубокий пруд… не получилось спуститься по веревке со второго этажа…

Неспешно обхожу мелкие препятствия, которые раньше свободно бы перепрыгнул... Диванные интеллектуалы забывают о движении. Легкие, мелкие колебания; барабаним пальцами по столам, по подлокотникам кресел, притоптываем в такт музыке. И это не нервное – наше тело требует движения, и мы его питаем впроголодь.

Мы стали все ужасно, невыносимо взрослыми. А когда-то взрослыми были все вокруг, но не мы. Повзрослеть означало испортиться, стать непонятной древностью с морщинами на руках и лице. И для нас эти взрослые были необходимыми героями игр. Добрыми и злыми великанами, охраной и гарантией кары… С нами никогда не должно было этого случиться.

Густые клубы городского воздуха, наверное, вспыхнут, если их поджечь. Они остаются за спиной. Здесь другой воздух и мало бумаги, мало пустяков и сора.

Что-то из жизни ушло, как ни хватай его, утекло. А небо не поменялось. К нему проросли длинные пальцы городов, но если проскользнуть сквозь них, можно снова попасть к нему. К тому самому небу, которое видело нас еще теми.

Я ложусь на траву. Я знаю, и небо знает, куда мы смотрим вместе.

Читайте ещё на «БИЗА-БАТАЛОН»:

О русском роке

Прощай, вокзал!

Экспедиция «32 августа»

Загадочный Тайсун

Снегокроки