Братья Замановы были знамениты тем, что однажды ночью проникли в детский садик, забрались на кухню и сырыми яйцами расстреляли стену в группе и вообще имели репутацию отчаянных парней. А Женька был внуком дедова друга дяди Миши.
Всё началось после прочтения «Приключений Буратино». Кстати у нас были и свои версии этой сказки, в которых Буратино дрался палкой колбасы с лисой Алисой и котом Базилио. Приведу уцелевшую цитату: «Идёт Буратино по улице Дуремара с бутылкой водки поёт песни». В общем, в один прекрасный день Вовик, Славик и Алёшик услышали из подъездного окна примерно это: «Эй ты, директор кукольного театра, старый пивной бочонок, жирный мешок, набитый глупостью, спустись, спустись к нам – я тебе наплюю в драную бороду!» Или вот ещё выраженьице «старая подвальная стреха», которое в головах местных трансформировалась в грязную непристойность. Как известно стрех в подвале не бывает, но что-то пошло не так.
Как только кто-то из ребят забегал в подъезд, с целью наподдать нам как следует, то мы тут же скрывались за входной дверью квартиры. После этого случая местные стали подкарауливать нас у подъезда. А мы, в свою очередь, перед каждым выходом выглядывали в подъезд посмотреть, не пасёт ли кто нас. Если на улице было подозрительно, то мы из подъездного окна выбирались на козырёк, спрыгивали с него и бежали за дом. Один раз чуть не нарвались на Примитивную Змею, он, вероятно, был не в курсе открывшегося сезона охоты на нас, и удивлённым взглядом проводил нас от входной двери до окна.
Пепкин, Славик и Фикс (Вовик, Славик и Алёшик)
Однажды, по пути домой мы внезапно напоролись на них. Убежать не получилось – Вовик, Славик и Алёшик прижали нас к стене 34 дома. Дело шло к расправе, но для размахивания кулаками нужен был повод.
«Не топчите здесь ничего, здесь ягоды растут» – изрёк Славик. Ситуация накалялась, а помощи ждать было неоткуда. Увидев проходящих мимо мужиков, я обрадовался – сейчас они разгонят эту троицу!
– Чо здесь делаете? – спросил один из них.
– Играем – ответил Алёшик.
Помощь, на которую мы так надеялись, прошла мимо. Увидев, что Славик неплотно держит левый фланг, я рванулся к автостанции. Славик скорчил рожу, но преследовать не стал. Прибежав домой в нервно-возбуждённом состоянии сел рисовать в блокнот, на вопросы взрослых, где Вадик не отвечал.
Брат появился минут через десять, рассказал, что тоже побежал к автостанции, но его опять поймали, а, проходившая мимо старушка, приняв всё это за весёлую игру произнесла: «Вот вы его и поймали!»
Славик, отец Вовика, работал грузчиком и дворником во множественных ларьках, которые в то время быстро расплодились на площади у автостанции. Каждый вечер он, наклонившись вперёд, угрюмо и задумчиво брёл домой.
Мне почему-то запомнились его огромные кирзовые сапоги и диалог с его работодателем, который неожиданно встретился Славику, когда тот попытался слинять домой в обед.
– Славик, ти кюда? – спросил выросший из-за угла работодатель.
– А я это... Вот иду снимать с себя всю эту ху…ю, а потом коробку на «уазик» ставить!
– Э-э-э… давай-давай!
Яблоко от яблони недалеко падает. Несколько раз мы видели, как Вовик собирал окурки на автостанции, бычки, побогаче складывал в карман, а тлеющие чинарики дошибал двумя-тремя затяжками. В начале 90-х Вовик куда-то исчез, говорили, что уехал к матери.
Баня
Вечереет. За 32-м домом весело бегают ребятишки разного возраста. Причина их веселья расположена в дальнем углу забора, который скрывают небольшие деревца.
Спешим присоединиться к атмосфере всеобщего праздника. Ребята постарше, разожгли в шалаше костерок. Баня, сказал один из них, и вправду из шалаша веяло банным дымком, а кое-кто уже бегал с горящими палками. Но тут возник суровый мужик, потушил костёр и разогнал всю юную братию по домам. во время разгона юных истопников несколько раз прозвучала фамилия Тарасов.
СССССССССР
Из окна второго этажа мальчик пускает бумажные самолётики, причём одни со звёздами на крыльях, а другие со свастикой.
«Давай советский!» – кричат ребята под окнами. «На!» на землю падает самолёт со свастикой. «Немецкий!!!» – на крыльях звёзды и надпись СССССССССССР. Веселье достигло накала, когда из окна тали вылетать горящие самолётики. До пожара не дошло – кончилась бумага.
Художник
Перед школой нам с Вадиком подарили по ластику. Стирали они, правда, неважнецки, но как красиво выглядели – оранжевые цилиндрики с картинкой посередине и щеточкой на конце.
Мы с ними не расставались ни на минуту, даже гулять ходили с ластиками. И вот тут-то непонятно откуда возник Любитель Рисования – парень, старше нас на несколько лет.
«Дай, ластик» – басил он – «Ну дай, чего тебе стоит. Мне голую бабу надо нарисовать, а без ластика она никак не получается». Выпросил всё-таки два ластика, но дома наша добродетельность восторга не вызвала, и пошли мы просить свои ластики обратно. Как ни странно, но вернул, почти в целости и сохранности, наверное, не успел всё нарисовать.
Был ещё какой-то поход с этим художником. На улице пасмурно, временами налетает мелкий дождик, а мы идём по непролазной грязи среди унылых рядов серых сараев. Вечером мы намываем сапоги и удивляемся плохо смывающейся грязи.
Кривая Зырча
Около медпункта в Богоявлении стоял прицеп от панелевоза, на котором привезли плиты для строительства здания, да так и оставили.
Этот панелевоз был детской площадкой для местной ребятни. На него все лазили, и мы тоже, а Вадик прозвал эту конструкцию «Кривой Зырчей», потому что все другие панелевозы «Прямые Зырчи».
Иванов
Был такой дядька, он прочитал 11 томов Большой Советской Энциклопедии и понял, что он дегенерат.
Но это не всё, он работал в совхозе «Полянский» на тракторе Т-16. Когда он подъезжал к дому на обед, то всякие соседи говорили, что он его (трактор) украл. Но как же он работал на ворованном тракторе? А вот нашу антенну он украл и пропил, а по весне сгорел в своём дачном домике.
Про Воробьёва
Был такой алкашик. Помниться они шли с другом и, обнявшись, пели песню «…и гроб на носилках несут. Поп машет своим кадилом, а монашки тихонько поют…»
Ещё он надрался до усрачки и в трусах лёг под лавку и спал. Потом он ходил в труханах очень обшарпанных и всех смешил. Я примерил эту роль на себя – тоже ложился спать в библиотеке, но тут вошёл дед и сказал: «Что это тут такое? Ну-ка прекратите!»
Рыбак Серёга
Серёга ловил кильку на коровьем пруду, тут подошли мы и наше знакомство состоялось. Серёга оказался придирчивым рыбаком и постоянно говорил нам, что мы этим килькам выдавливаем животы.
Сам-то он, конечно не одной рыбки не раздавил. Наконец рыбная ловля Серёге наскучила, и он решил искупаться. Мы отправились на другой пруд под названием Низ. Сначала Серёга зашёл в воду в часах, но ребята его вовремя остановили, потом он снял часы и поплыл. Плавал он так – зашёл в воду и пошел, разгребая вокруг себя воду, наискосок к другому берегу. На том берегу он осмелел и прыгнул в воду, причём по шейку. С достоинством выгреб на берег.
Пока Серёга купался у него стащили часы и прорезали калошу. Горе его было велико. Часы ему чуть попозже подкинули и мы, в поисках более крупной рыбы, пошли на Яму. Кильку Серёга великодушно отдал Вадиму. Проходя через картофельное поле, Вадик выкинул кильку в борозду, мол, сгниёт и потом удобрение будет.
Бродили, бродили и зашли на подмостки. На Яме (рыбхозе) рыба клевала хорошо. Серёга ловил на хлеб – белый и ржаной, пока у него не сорвалась удочка. Дальше он ловил леской.
Стало темнеть. Несколько раз принимался дождь. Нам уже хотелось домой, а Серёга всё ловил и ловил. Чтобы как-то скоротать время мы говорили о том, что за Ямой стоит Дальнее Константиново, и если заиметь большую бамбуковую соломку и пройти под водой, то можно выйти на тот берег.
Наконец Серёга вытащил удочку из воды, и мы пошли домой. Шли долго, порой казалось, что мы зашли в другое село и колокольня, служившая нам ориентиром, выглядит по-другому. Кстати, Серёга жил неподалёку от церкви. Когда он открыл дверь его стали ругать, а он в ответ оправдывался – смотрите, сколько я рыбы наловил. Нас тоже отругали, так как на часах уже было 22.00.
Женька Ахов
Вообще-то Женьке фамилия была Фёдоров, но раз он внук дяди Миши Ахова, то и быть ему Аховым. На том и порешили, и никакие доводы взрослых не могли убедить нас в обратном.
Женьку каждый привозили к дедушке и бабушке на летние каникулы. У него ещё была младшая сестрёнка Катька, но в наших играх она участия не принимала так как была ещё мелкой.
В отличие от нас Женьку никуда не отпускали, и мы коротали дни в огороженным высоким забором дворике. Развлечений здесь было немного – качели, ёмкость с водой и верстак с железяками. Качели располагались под навесом, чтобы можно было качаться в сырую погоду. Хотя в сырую погоду во дворе начинало разить псиной, потому что недалеко стояла будка с Джеком, который изредка нудно скулил.
Мы качались на качелях загадывая при этом слова. Например, это такой качок первая А, последняя Д. Семь букв. Ещё Женька очень любил играть фигурками индейцев, причём у него всегда побеждал Верная Рука, нам казалось это неправильным. Из всех схваток он выходил победителем и стрелы у него летали километра по три. В общем, если встретил Верную Руку, то считай, всё конец.
Подобное времяпрепровождение нам вскоре надоедало и тогда во дворе у дяди Миши начинали происходить необъяснимые вещи. Не стало носа у пластмассового Олега Попова, Женька нам потом говорил, что дед очень сильно ругался. В навесной замок кто-то забил гвоздь, гвоздь был извлечён, но потом прочно занял своё место. Вдобавок что-то постоянно тонуло в баке с водой.
Но больше всего мы любили плющить медную проволоку, которую отматывали из лежащей на верстаке катушки. Проволока была добротная с отливом, больше такой я нигде не видел. Заслышав стук молотка приходил дядя Миша и начинал нас отчитывать за порчу имущества.
Выслушав нотации мы наконец-то выходили на улицу, правда, не дальше дома. Здесь к нам частенько подходили поболтать два брата-соседа. Через некоторое время разговоры завершались взаимным посыланием друг друга в во все места и направления. Устав от словесной перепалки мы расходились по домам, чтобы завтра, с новыми силами начать всё сначала.
Лихие 90-е
Тогда в Богоявлении нам было порой нелегко – блатная романтика очаровала многих местных ребят, вдобавок стали зарождаться бригады и новые правила поведения среди нормальных пацанов.
Заприметив группу ребят, мы с братом всегда старались их обойти. Помню, как на наших глазах парень с ноги вырубил сидящего на скамейке пьяного мужика. Тот откинулся на забор и захрипел.
В другой раз, когда я возвращался из Борцова, какие-то ребята на автостанции попытались отобрать у меня сумку с вещами. Чудом ушёл…
Однажды я шёл за справкой в сельсовет и около магазина встретил Тото и вместе с ним Примитивную Змею. Отступать было некуда, однако, к моему удивлению, на меня никто наезжать не собирался. Мы познакомились, и на прощание Тото сказал: «Если кто трогать будет, говори мне!»
У подъезда стоит чёрная «БМВ» с транзитными номерами, сосед с первого этажа, и его родственник просиживают в ней целыми днями – курят и слушают музыку. Сосед с третьего теперь служит в ОМОНе, он ходит в сером камуфляже. и носит чёрный берет. Незаметно, на ларьках и шашлыках приподнялся и обзавёлся многочисленными родственниками Тото, которого пару лет назад гонял этот сосед-омоновец.
