Операция «Бочка»
Август. Прекрасный месяц. Таких ночей, как в августе, больше никогда в году не бывает. Холодно, но не так, чтобы одеваться в осеннее. Тишина и гулкие звуки – уже не совсем летние.
И волшебный звездопад, который тысячу раз объяснили астрономы. Глядишь на него – и никому из них не веришь. На эти же созвездия десятки тысяч лет назад так же завороженно смотрели первобытные люди. Только в это и верится.
Мы с братом не спим. Сегодняшней ночью, а точнее утром, в четыре часа мы наметили операцию «Бочка». Мы выдвинемся незамеченными из дома бабушки в Богоявлении, скрытно переместимся в село Борцово, что почти в трех километрах, заберем в прадедушкином доме бочку на двести литров. Пустую. Бочку погрузим на жерди-носилки и с этими носилками пойдем дальше, в село Сарлей, что километрах в четырех от Борцова. Вроде бы всё просто. Зачем нам нужно всё это? Наша тётя из Сарлей имеет свой огород. Вот и всё. Вам мало? Ну конечно, если вы не знаете нашей тети и ее огорода, на котором не вырастали разве что бананы, то логики никакой. А огород у нее примечательный. Физалис на нем – рос, кинза – была, топинамбур – произрастал. И еще много чего у ней там растет. Ну и, конечно же, цари полей – огурцы-помидоры-картофель-перец-и-что-там-ещё….
Всё это нужно поливать и поливать, а вода на огород поступает крайне неаккуратно. Зато ее можно принести ведрами с водокачки, до которой еще надо дойти. Поэтому и заполняет тетя все емкости на огороде водой. И воды вечно не хватает. А в Борцове стоит отличная бочка. Вот и замкнулась цепь. Бочка должна быть доставлена куда следует.
Но простота только в сказках бывает. Тащиться с бочкой на спине посреди бела дня – не таинственно, скучно и где-то по-подростковому стыдно. Нам такой простоты было не нужно, и мы невзначай подумали, что никогда не ходили к тете при свете звезд. За подготовкой дело не стало, и вот мы уже обдумываем, как уйти незаметно, но эффектно. Скажем, спуститься с балкона второго этажа по веревке. Поразмысливши, мы откладываем спуск до следующего раза, потому что и по ночам люди ходят. И люди эти думают всякое разное о человеке, который лезет с балкона посреди ночи.
В конце концов, мы постановили, что будем уходить через дверь, но уж по Геку Финну. Чтобы никто и не услышал. И напишем зловещую записку, из которой всем станет ясно, что дело темное, но за двух пропавших переживать не стоит. Ничего страшного, хотя и ужас.
До наступления заветной минуты нужно было как-то досидеть и не заснуть. Мы завели бабушкин самоварчик и уселись в зале. Ночь показала, что подход к делу мы выбрали верный – чтобы выпить трехлитровый самовар, как раз и требуется целая ночь. Роль будильника исполнял организм, который гонял нас после полуночи каждые полчаса в туалет. Заснуть было невозможно.
Ночь окутала мир, и за окнами собралась хорошая, высокопробная чернота. В час ночи в голову начинает вкрадываться сон, который тут же распугивают гениальные мысли. А что, если у газет есть душа? А почему бы не обыграть продолжение сериала «Спрут» своими силами? А почему бы не пройти вброд всю речушку Печесть в ботинках?..
Мы встряхиваемся в двадцатый раз. На часах четвертый час утра. Самый долгий и сонный, заключительный час ожидания. Наконец , пора. Мы бесшумно выходим. У выхода ставим стул, а на него крепим записку о том, что операция «Бочка» началась.
Ночью всё иначе. По-другому светятся огни подстанции и вышки на повороте на Нижний Новгород. Совсем иначе стоят дома. Знакомые, тысячи раз хоженые «ёлочки» по трассе в Борцово кажутся плотнее и темнее.
А звезды! Как будто тысячи паучков взяли свои сети, в которых после дождя еще блестят алмазики, и набросили на небо. Нет, какая дешевая метафора…
Звезды всё сыпались, и вскоре у нас закончились желания. Жизнь обещала быть только раем. Мы шли сквозь строй просмоленных столбов и удивлялись: на дворе 1994-й год, а трасса сейчас выглядит так же, как и пять, и десять лет назад, когда мы ходили по ней со взрослыми. Вот елочки, вот сосенки, вот асфальт, вот пескобаза. Избы те же. Если не смотреть на марки машин на дороге, тогда можно смело представлять себя хоть в семидесятых годах. И ничего не изменилось. Жизнь на месте. В ночи эта простая мысль получается какой-то необычной, не от мира сего.
Вот и борцовский дом, огромный при свете и в темноте. Хотя уже начинает светать, в его черный коридор входить жутковато. То ли действуют рассказы дяди о страшной кладовой- «медведовке» в глубине дома, где сидел – а я и вправду верил – живой медведь, то ли обилие черных углов и огромные пустые комнаты. То ли скрипучая лестница и крохотное окошко над входом, сквозь которое не проходит свет. А то ли подвал с чердаком, в которых, кажется, всегда кто-то или что-то живет…
Однако, сейчас нас двое. И не к лицу малодушничать друг при друге. И мы идем на двор собирать бочку в путь.
Пять часов утра, птицы распеваются, и на востоке расправляется солнце. Трасса на Арзамас круто забирает в гору и делает поворот серпом направо. Смотришь с вершины поворота, и виден весь твой мир детства – вот они, оба села, все окрестные поля, пруды и леса, церковь, автостанция, родники и речки, дороги, колхозы, школы, свалки металлолома, магазины и пескобаза. Словно кто-то подал тебе на гигантской ладони детскую страну. И над всем этим плывут огромные облака. Они тоже никогда не меняются. Хочется за ними. Комок подступает к горлу.
В низинах тлеют туманы. Мы несем бочку на носилках, и нам встречаются редкие водители, которые обалдело смотрят на нашу процессию. Мне приходит на ум, что вот так и появляются байки о нелогичных русских, которых никто не может понять разумом. Ближе к концу дороги уже хочется пустить бочку своим ходом до тетиного порога, но уклон у дороги только обратный, и мы топаем дальше. Прокатиться ей даем уже на проселке и слушаем, как она утробно гремит. Звук радует, и мы подгоняем ее ногами. Какая-то тетка поднялась спозаранку и смотрит. Наверное, оценивает, что и где мы сперли и не осталось ли кое-где такого же? Чтобы придать своему виду непринужденность, она останавливается и чешет ногу.
И вот перед нами тетин огород, естественно, запертый. Мы поднатуживаемся и перебрасываем бочку через забор. Шесть утра, солнышко бодрит и усыпляет. Сказывается бессонная ночь. Мы расслабленно шагаем к тете докладываться.
Она удивлена – еще бы! В шесть утра не ходят в гости даже в России. И мы заваливаемся спать. Но сон уже куда-то улетучился. За тонкой стеной сосед, очевидно, серьезный мужчина принимается чихать. Он восклицает с хрипотцой: « Ахха! Ахха! Ды бл…, что такое! Ахха! Ну, е… твою мать! Ахха! Ды что за..».
Наконец, серия чихов заканчивается, и мы засыпаем, чтобы часа через три пробудиться по тетиному сигналу и идти на огород заполнять… правильно! А заодно и все остальные пять бочек, бочечек и бочоночков.
Между делом тетя узнает, что мы, оказывается, никому не сказались, что ушли. Она разражается тирадой: «Да что ж вы не сказали-то никому? Надо было сказать: мам!пап!баб!дядь! мы ушли!» и отправляется позвонить бабушке и сообщить, что мы живы.
Мы красим могилки прабабушки и прадеда – наши предки лежат на сарлейском кладбище – и идем, наконец, спать.
На следующее утро мы собираемся пешком назад к бабушке. Тетя собирается с нами и делает шикарнейший подарок – она отдает нам в вечное пользование свой кинопроектор и фильмы к нему, а также свою кинокамеру. Немые фильмы об императорских пингвинах, несколько выпусков «Ну, погоди!», сокровища Кремля и – о бесценный материал- наша семейная кинохроника двадцатилетней давности!
Мы попутно делаем еще одно доброе дело: лезем на крышу трехэтажки, чтобы «посмотреть» тетину антенну. В ту пору мы себя считали большими специалистами по телеантеннам и могли посмотреть любую из них так, что телевизор начинал снежить, скажем, не сверху вниз, а справа налево. Или – был звук, не было картинки. Пришли, сделали, стало наоборот.
Пока мы ползаем и смотрим антенну, под ногами мешаются несколько изломанных соседских. Тетина антенна, самая интересная, словно коллективная городская в миниатюре, едва стоит, вся заржавлена, растяжки лопнули, со сломанным древком – непорядок. А вот валяется какая-то простецкая, восьмеркой, совсем хорошая, не ржавая. Провод оторван у основания.. Стало быть, ничья! Что за чудо-страна у нас! Мы днем с огнем ищем в Богоявлении антенну, потому что бабушкина весьма нехороша. Всё лето скачем на крышу и теребим ее, ищем хоть какой-то сигнал. А тут лежит прекрасное изделие и молчит. Тетину антенну мы присоединяем обратно, крепим, и изображение на экране появляется. А находку на радостях мы забираем. Чтобы не потревожить чьи-то хозяйские чувства, сползаем с крыши и идем быстрым шагом.
– Какая хорошая антенна, надо же, какие выбрасывают! – замечает тетя.
По пути мы снова заскакиваем в Борцово за жердью для новой антенны и яблоками. С камерой, проектором, антенной, жердью и сумками мы выглядим едва ли не живописнее, чем с бочкой. День солнечный и очень ветреный. Нас покачивает вместе с поклажей, как под парусами.
Вот мы и дома. Операцию «Бочка» можно считать завершенной. Мы водружаем новую антенну, и в снегах на экране появляется проблеск. Потом смотрим немое кино по проектору.
…Проблеск телевизора продержался ровно до зимы. Потом антенну у нас сперли. А тетя случайно узнала от хороших людей, что именно ее мы лишили антенны. По незнанию мы заменили ее новую, которую повалило ветром, на ее же старую, которую никто не удосужился когда-то выбросить с крыши.
 Читайте ещё на «БИЗА-БАТАЛОН»:
Ясный мой свет
SABOTEURS. (Саботеры) Дары небес. Такое не пропускают!
Бумажные истории-2
Чарльз и Василий
Бумажные истории
|
