Чарльз и Василий

Году этак в девяносто втором мы заполучили во владение кипу американских журналов «Ридерз Дайджест». Сестра Света знала места и привезла почитать целую подшивку.

Формат журнала для нас был новым – письма читателей с исповедями, историями из жизни и выдержки из американской современной литературы. Куски больших повестей и маленькие рассказики. Классики и современники под одной обложкой. Автором мог быть любой человек, из-за этого уровень писательства от рассказа к рассказу менялся; читалось неровно, но интересно: а как там американцы поживают взаправду, не в кино? К разнобою тем мы быстро привыкли. Сюжеты пестрели, как бабушкино одеяло.

Один рассказ показался нам очень занимательным. Это были воспоминания ветерана американской армии о своем плену во Вьетнаме. Спокойный тон автора располагал к себе, а его способность не загнуться в тяжелых условиях намекала: находчивость – великая вещь.

Солдат сидел во вьетнамской хижине и обдумывал свой побег. Хижина была хилой, а солдаты вокруг – нет. Тогда пленный расколупал дверь тюрьмы и приготовил лаз. Потом соорудил из подручных средств и своей формы чучело и назвал его «Чарли». Чучело было нижней половиной человека – сапогами, ногами и рукотворным мочевым пузырем. Больше у Чарли ничего не было. Охрана проверяла пленника каждый день в одно и то же время, и если тот находился в нужнике, то определяла его по звуку, так сказать. И по виду сапог в щели под дверью. Поэтому Чарли и обладал грандиозным мочевым пузырем и мог, по словам автора, «мочиться минут десять». Охрана убеждалась, что пленный на месте, и тревоги не поднимала. Это давало время отбежать от лагеря в джунгли.

Герой сбежал, Чарли сработал как надо. Однако позже беглеца все равно поймали, когда отправились в погоню. Американец был на чужой земле и не сумел найти верное направление. Но его не убили, а обменяли на вьетнамского пленного.

«Ридерз Дайджест» на этом ставил точку. Но неужели мы могли пренебречь хорошей идеей, прямо с американского блюдца?

Так у нас появился Вася. Не стану хвастать, он был лучше Чарли. Во всем. Он не имел мочевого пузыря, потому что мы не собирались залить всех соседей снизу. Зато у Васи было все остальное. Настоящий человек!

Для начала мы взяли три пары валенок и создали коленчатое сооружение. Мы вдели одни пары валенок носами в горловины других до упора. И у нас вышла прекрасная пара ног, зад нетолстого человека и туловище по грудь. Человек мог только сидеть, и мы его усадили на чемодан. На ноги на тянули потрепанные брюки, а тело скрыли под фуфайкой цвета мыши. Будущую шею уже ждал мохнатый шарф.

Потом Вася получил руки, для них мы набили тряпьем рукава и очертили снаружи пятерни перчатками из замши. А над головой не пришлось даже раздумывать. В квартире много лет проживала пластмассовая округлая фляга литров на пять. Ее мы водрузили ручкой в воротник, налепили глаза, нос, рот и брови из пластилина и сели полюбоваться обликом.

И все же с головой дело застопорилось. От ног и до воротника Вася был прекрасен – ни дать, ни взять, сельский мужичок, шел-шел, да и притомился. Но голова была не та. Донышко выдавало пластмассовую суть. А нам не нужен был мужчина с пластмассовой головой, как у Барби.

Конечно же, нужна шапка! Ушанка! А самое главное – волосы. И через двадцать минут Вася сидел и бросал отблески лицом. А через его лоб вилось достояние каждого мужчины - кудельный чуб, в девичестве мочалка.

Кто он, этот человек? Откуда пришел и куда направляется? Васе была нужна история жизни, драма человека из народа, глубина характера. И мы придумали ему биографию. Итак, Василий раньше был интеллигентом, творческим работником, но судьба наложила на него жесткую лапу, и теперь он вел трудную, противоречивую жизнь. Чтобы подчеркнуть конфликт души, мы вручили Васе в руки журнал «Художник-оформитель», а рядом пристроили авоську с бутылкой водки. Много позже мы даже справили ему паспорт. Потому что личность.

Свою работу мы вели втайне ото всех. И пробил час, Вася был готов показаться миру. Мы оставили его одного в темной комнате. Всякий, кто входил в туда и зажигал свет, сразу же вздрагивал и слегка вскрикивал. Посреди комнаты на чемодане сидел живой человек и глядел прямо в душу. Он был загадочен и добр. Не скрою, даже мы с братом, его творцы-созидатели, забывались и тоже вздрагивали.

Первая секунда встречи домашних с Васей, самая сладкая, нам удалась на славу, и мы решили закрепить успех. Нужно было только незаметно перенести его в туалет и усадить на унитаз. Но что-то нас остановило. Может быть, то, что люди идут в туалет слегка бодрее обычного, и такая встреча им совсем ни к чему…

Читайте ещё на «БИЗА-БАТАЛОН»:

Экспедиция в Осень

Музей паровозов

Отражение

«Ну, желаю, чтобы все!»

0514