Моя ностальгия
Вслепую шагаю под нетающим снегом. Мороз и мелкие иголочки. Иголочки и мороз. А в душе прошлое. Такой же мороз и снежные уколы. Предместье старого поселка, заснеженное поле, ледяной родничок Алешка. Старая лавочка прямо у воды, у самого желобка.
Зимние шашлыки, летний запах мяса, которое уже начинает прихватывать неласковый холод. Черная птица в сумерках слетает с дерева, и за ней вслед падает шапка снега. Тихо, без лишних криков, февраль принимает в себя всё. Потом сонно поворачивается на другой бок.
Кому тогда пришла в голову мысль сделать шашлык на берегу озера? Хорошо, что одумались и пожарили его дома, потому что снега где по колено, а где и по пояс… И ни одной веточки. В снегу торчит пара старых досок – в насмешку над нашими планами. Ну и ладно. Готовили дома, а гулять – все равно на природе.
Мы на опушке старого леса. Кричи в него, не кричи – только ухнет мягко в ответ, накатит острым эхом в верхушки сосен, и снова тишина. В темноте снежинки раздуваются, становятся маленькими шарами из пуха. Вспышка фотоаппарата засвечивает их на секунду. На бумаге потом появимся мы, радостные, чуть пьяные, не столько от алкоголя, сколько от простора, тишины и свободы. Мы все – в мягких лапах снежинок. Они бегут по кадру, как следы кошек…
Обратно домой тогда было непросто вернуться. Снег не выпускал из лап наши ноги. Мы устали… Я мну фотографию в руках. Когда-то (когда-то! Всего шесть лет прошло!) мы жили. Нам часто недоставало нужных вещей, однако мы не унывали, потому что самое нужное в жизни всегда было в избытке – Вера, Любовь, Надежда. Они все время ходили за нами следом. И тогда я верил, что все плохое уже точно позади, что я наконец-то с ним покончил.
Сейчас у нас всё есть или скоро будет. Но где же они, эти три бесшабашные девки? Неужели пришло время говорить о себе в прошедшем времени? Ведь мы молодые! Нам хочется жить! Кто привязал к ногам такие тяжелые гири, что тянут к земле и не дают даже подпрыгнуть?
Потом было многое. Встречались люди и пропадали из виду. Сходились чужие жизни, разбегались дальше. Нам было уже все равно. В счастье порой забываешь про всё.
Мы запомнили этот лес, поляну, озеро. Небо над ним текло по-другому, не так, как оно ходит обычно над городами. Над озером постоянно цвела красавица-проталина, ясное синеющее одеяло. Даже облака сюда приходили только белые, серые разворачивались где-то за холмами и летели сперва отмываться. И еще небо здесь никогда не спешило, как в детстве. Оно как-то особенно подружилось со временем и само двигалось в такт тихим часам. Мы лежали на поляне и вглядывались в парные кольца в вышине. Иногда набегал дождик, но быстро исчезал, старался не превращать дорогу в глиняное месиво. Трава снова подсыхала, и через полчаса всё снова улыбалось.
…А тогда, в зимнем лесу так же рано стемнело, как и сегодня. Но поле было таким белым, что мы все равно не сбились бы. Мы шли на белизну и одинокий фонарь. Последний хмель испарился из разгоряченной головы, когда из-за деревьев стали вырастать первые дома. В висках стучало, а под одеждой был жар. В руке рука. Впереди ждала жизнь.
 Читайте ещё на «БИЗА-БАТАЛОН»:
Восьмидесятники
Made in USSR
С Днём Великой Победы!
Были артиллеристами
Ёлка
|
